Селенгинская долина издревле была тем путем, по которому проходили многие центральноазиатские народы. Степи по берегам реки Селенги и ее притоков явились одним из главных очагов формирования бурятского народа. В середине XYII столетия в долину Селенги стали проникать с севера русские землепроходцы. Причинами проникновения в Забайкалье казаков-землепроходцев были (как и во всей Сибири) добыча мехов, затем поиски и разработка золотых и серебряных руд, а главное - проложить торговые пути в Китай и другие восточные страны.

Ко времени прихода русских Селенгинскую долину населяли монголоязычные табунуты, занимавшиеся кочевым пастбищным скотоводством. Именно у них енисейский казачий десятник Константин Москвитин 29 июня 1647 г. в ставке князя Турухай-табуна, кочевавшего с 20 тысячами своих подданных между правыми притоками Селенги – реками Чикоем и Хилком встретил буддийскую войлочную церковь и оставил ее описание: «А кому они молятца, и то писано всякими розными красками по листовому золоту, а лица писаны по листовому золоту человеческие, а подписи писаны по тому ж золоту против лиц на другой стороне, а по чему золото навожено, и то не ведомо, а иные у них болваны серебряные волячные в поларшина, золочены. И те их болваны и писаные лица ставлены по их вере в мечатех войлочных и книги у них по их вере есть ж, а писаны по бумаге, а бумага такова ж, как и русская, а молятца они… на коленках стоя, и по книгам своим говорят своим языком, и обеих рук упирают пальцами себя в лоб и падают перед ними в землю и, вставая, опять говорят по книгам. А перед болванов они и написаных лиц, в кое время они им молятца, ставят чашы серебряные з горячим угольем, а на уголье кладут ладан росной». Вскоре Турухай-табун из-за событий на Байкале (7 октября 1650 г. его людьми на Посольском мысу был убит царский посол Ерофей Заболоцкий со спутниками) был вынужден бежать в Восточное Забайкалье, в верховья реки Ингоды. 

Территория Монголии к середине XYII столетия была оккупирована маньчжурско-китайскими войсками, которые пытались захватить и забайкальские земли, но встретились здесь с русскими казаками. 
После вооруженных стычек у острога Албазин с войсками маньчжурского императора Энхэ Амгалана тобольским воеводой и стольником Федором Головиным в 1689 г. подписан Нерчинский договор о разграничении земель между Китаем и Россией. 

После установления российско-китайской границы в долину Селенги, спасаясь от войн и разорения, стали стекаться беглецы из монгольских степей. Вначале приняли русское подданство узоны, затем хатагины. В пункте пятом мирного договора о принятии ими русского подданства было записано: «в православную христианскую веру улусных их людей, также и самих их тайшей и зайсанов не велено ни крестить и не принуждать», потому что у них уже было некоторое количество лам, в частности вместе с хатагинами пришли и «ширетуи». 

Эти и другие выходцы из Монголии (атаганы, цонголы, табангуты) и местные бурятские роды, кочевавшие в долине Селенги, образовали одну из крупных групп бурятского народа – селенгинских бурят, состоящую из 18 родов.

Хозяйственное развитие Селенгинской долины способствовало росту русского и бурятского населения, увеличению числа населенных пунктов. Хозяйственные и бытовые связи с русскими существенно повлияли на материальную культуру бурят. Так, селенгинские буряты, усвоив у русских приемы плотничьего мастерства, активно участвовали в строительстве городов и сел. Особую известность получили народные умельцы Оронгойской долины. Известны факты строительства ими православных церквей в Баргузинской и Селенгинской долинах, а резной деревянный Янгажинский дацан считался украшением всей Бурятии. О плотническом искусстве оронгойских бурят в 1843 году декабрист М. К. Кюхельбекер писал: «Селенгинские братские – мастера работать, не нашим плотникам чета!».
Еще перед заключением Буринского договора 1727 г. многие селенгинские буряты вместе с русскими казаками несли пограничную службу. При встрече графа С.Л. Владиславича-Рагузинского с китайскими послами на реке Буре бурятский отряд в 400 человек стоял во фронте, в числе русских войск. В напряженной политической обстановке, угрожавшей военными и дипломатическими осложнениями с Китаем, русское посольство стремилось стянуть к границе возможно больше вооруженных сил и показать китайскому правительству свою готовность охранять пограничные места. В составе этих сил были и селенгинские буряты. Появление бурятского отряда в рядах русских войск произвело большое впечатление на китайских послов. В своем донесении о ходе переговоров в 1727 г. русский посол С.Л. Владиславич-Рагузинский дал высокую оценку действию селенгинских бурят при пограничной службе: «Служат верою России, не уступая природным россиянам; своим оружием и кочеванием границу распространяли, мунгальской землицы великою частью завладели, на границе с великим чаянием и верностью были доброоружны и доброконны, держали оную почти по всему расстоянию в многолюдстве, прикрытием границ и разъездами служили без жалованья с добрым сердцем и учтивостью, на которых я имел большую надежду, видя их храбрость и добросердие».

В 1728 г. был опубликован по представлению графа Рагузинского указ о выдаче бурятским родам Селенгинского и Нерчинского уездов особых знамен, «за их прилежную службу». Эти знамена были выданы в сентябре 1735 г. семи пограничным родам селенгинских и одиннадцати родам хоринских бурят. По получении знамён буряты обязывались ревностно нести пограничную службу. В пятнадцати пограничных караулах служили отряды бурят из селенгинских родов: Цонголова, Ашебагатского, Табангутского, Сартольского, Атаганова и др. В каждом карауле находилось от 5 до 10 юрт. После Буринского договора пограничные местности были подчинены в военном и административном отношениях коменданту Селенгинска, который ведал также сношениями с китайскими и монгольскими пограничными властями.

Одним из энергичнейших администраторов в Забайкалье XYIII века был генерал-майор Варфоломей Валентинович Якобий (родился 6 августа 1693 г., скончался в Селенгинске 12 декабря 1769 г.). Назначенный в 1740 году комендантом в г. Селенгинск, Якобий почти тридцать лет выполнял воеводские обязанности, управлял канцелярией пограничных дел. 

В 1764 году он получил императорский указ о создании из местного населения специальных войск для охраны российско-китайской границы. Для этого Якобий пригласил в Селенгинск на переговоры представителей селенгинских бурят и хамниган. Как пишет Ломбоцэрэнов: «Приглашенных он угощал вином за счет казны. Празднество это продолжалось несколько дней, и, посоветовавшись, сайты постановили, что Селенгинские шестнадцать родов выставят 2400 человек со всем снаряжением и выборными командирами, что расходы на их содержание берут на себя». В том же году из Москвы прибыл секунд-майор Щербачев, который сформировал 4 бурятских казачьих полка по 600 человек в каждом и один хамниганский полк из 500 человек. На них была возложена охрана границы до реки Аргуни. Каждый казак-бурят имел двух-трех лошадей. В каждом полку было по несколько пушек. Во главе бурятского казачьего войска стояли выборные начальники: атаман, четыре полковых есаула, сотники, пятидесятники и десятники. Все они подчинялись пограничному начальству. Первым главным атаманом с 1764 по 1802 гг. был зайсан ашехабатского рода Цырен Бадалуев. После его увольнения в отставку в 1802 г. главным атаманом стал его сын Гомбо Цэренов. В дальнейшем главные атаманы назначались по наследству. В 1851 г. бурятские казачьи полки были включены в состав Забайкальского казачьего войска. 

В целях недопущения политического и духовного влияния со стороны Монголии и Тибета Буринский договор 1727 г. подписанный со стороны России Саввой Лукичем Владиславичем-Рагузинским, разрешал миссионерскую деятельность лам на территории Селенгинской долины, которых было тогда 5-6 человек. Русские чиновники информировали правительство о прибытии сюда в 1730-х гг. уже 50 тибетских и 100 монгольских лам. В 1741 г. императрица Елизавета Петровна приняла указ, согласно которому признавалось существование «ламайской веры» и утверждалось количество дацанов (11) и количество штатных лам (150). Таким образом, буддизм был официально принят государственной религией в Российской империи. Как писал бурятский летописец Дамби-Жалсан Ломбоцэрэнов: «Ламы были освобождены от всех податей и повинностей… С этого времени поднялся авторитет лам и хувараков, и они стали пользоваться большими привилегиями и льготами. Это привело к росту числа хувараков и широкому распространению ламаистской религии». Появляются первые юртообразные войлочные, а затем и деревянные дацаны на Чикое (Цонгольский) и на Гусином озере (Тамчинский). В дальнейшем возникают другие ламаистские храмы. А в 1757 году выходцами 2-го и 3-го табангутских отоков был основан Бултумурский дацан «Дамчой Рабжалинг», на территории которого позже действовало 18 дуганов и служило свыше 600 лам и хувараков. Хотя в летописи «Бишыхан запискэ» написано, что Бултумурский дацан основан в 1729 году.

Селенгинские казаки-буряты вместе со своими отцами, матерями, братьями, сестрами и родственниками были прикреплены к определенным «казачьим» дацанам - Ацайскому, Загустайскому, Иройскому, Янгажинскому, в том числе и ныне возрожденному Бултумурскому, где проводили свои молебствия. У казаков-хамниган появился свой дацан в Зугалае, позже в Гунее, Токчине. По распоряжениям II Пандидо Хамбо Ламы Содномпила Хэтэрхеева к бурятским казачьим полкам были прикреплены 142 штатных лам (из них 20 лам из рода табангутов, 16 лам из рода ашебагатов, 24 ламы из рода атаганов, 41 из рода цонголов, 4 из рода хатагинов), а Бултумурскому дацану «Дамчой Рабжалинг» через Кяхтинскую таможню приобрели в Китае ксилографический Ганджур на тибетском языке. Пандидо Хамбо Ламу Содномпила Хэтэрхеева от имени императора наградили за это золотыми часами. 

Осенью 1811 года в устье реки Тугнуй для проведения мероприятий, посвященных памяти главного хоринского тайши Дамба-Дугара Ринчинэй прибыли Y Пандидо Хамбо Лама Гыбан Ешижамсуев и настоятели селенгинских казачьих дацанов, для которых были возведены специальные юрты. Состоялся большой хурал, затем верующие-миряне роздали множество скота селенгинским дацанам. Как пишет летописец Ломбоцэрэнов, Y Пандидо Хамбо Лама Гыбан Ешижамсуев «от имени банчин-эрдэни Лубсан-Балдан Дамба-Нимы удостоился разряда хубилганов (перерожденцев). Этот Хамбо Лама запретил хуваракам пить водку, объяснил им последствия вредного воздействия водки и, поведение лам и хувараков стало прилежным. Во времена этого Хамбо Ламы ламаистская вера среди монгол-бурятов Восточной Сибири получила широкое распространение». 

Позже Гыбан Ешижамсуев был удостоен золотой медали первой степени, награжден орденом святого Александра с лентой, украшенной драгоценными камнями, золотой медалью святого Андрея. По случаю победы в 1812 году русского оружия в Отечественной войне в 1814 году прошли торжественные мероприятия, на которые в город Кяхту были приглашены представители селенгинских бурят, в том числе и Y Пандидо Хамбо Лама, настоятели селенгинских дацанов, представители четырех бурятских казачьих полков. Тогда проводились конные скачки, боролись борцы, состоялась стрельба из лука и облавная охота.

Во времена YI Пандидо Хамбо Ламы Чойбон-Доржи Ешижамсуева было принято решение о строительстве каменного Бултумурского дацана, приобретен для него тибетский Данджур, однако из-за смерти Хамбо Ламы к строительству каменного дацана так и не приступили (Хамбо Лама Ешижамсуев скончался в ноябре 1859 года по пути в Сартул-Гэгэтуйский дацан в Иройском дацане. Был погребен в Тамчинском дацане в небольшом сумэ. Он строго наказывал лам и хувараков за пьянство. Указом императора был награжден золотой медалью первой степени с Анненской лентой для ношения на шее, орденом второй степени, украшенном драгоценными камнями).

В 1912 году в Бултумурском дацане числились штатными - шэрээтэ-лама Бато-Мунко Дугаржапов, гэлун-ламы – Данзан Содномпилов, Ниндуп Дондупов, Бадмацырен Банзаракцаев, банди – Радна-Жамьян Цыденжапов. В соответствии с утвержденным 15 мая 1853 г. «Положением о ламайском духовенстве» денежные поступления Бултумурского дацана делили на 10 частей, из них одну часть выделяли Хамбо Ламе, 2 части – шэрээтэ-ламе, 3 части - на ремонт дацана и делопроизводство, а оставшиеся 4 части распределяли между ламами и хувараками. При дацане была ремесленная мастерская, действовала своя типография, издавались книги ксилографическим способом. Необходимо отметить, что наряду с обычной литературой в дацанах имелись и особо ценные художественно переписанные «девятью драгоценностями» (золото, серебро, медь, железо, коралл, жемчуг, раковины, бирюза, лазурит), специальным способом изготовленные на черной бумаге, буддийские издания. Например, в нескольких дацанах Селенгинской долины, в том числе и Бултумурском имелись писанные «девятью драгоценностями» Ганжуры из 110 томов, каждый том был обёрнут в три обёртки из китайского шелка, по одному метру каждая. 

После установления советской власти развернулась борьба с буддизмом на территории республики, так как местное бурятское население, недовольное аграрной политикой и начавшейся антирелигизной борьбой, начинает объединяться вокруг дацанов, о чем было написано в секретной записке секретариата Бурревкома от 18 мая 1922 г.: «Бурятская масса в религиозном отношении чрезвычайно фанатична и тверда…, ламство пользуется громадным влиянием на массы…, для верующих… ламство, безусловно, авторитет, и его желание исполняется беспрекословно и точно». Поэтому 10 октября 1923 г. в секретной записке объединенного совещания Бурревкома и бюро Бурят-Монгольского Обкома РКП (б) было записано: «Борьба с ламством должна вестись со всей энергией и всеми средствами и методами, какими обладает советская власть и коммунистическая партия». А в 1930 г. ЦИК БМАССР подготовил директивное письмо «О мероприятиях по усилению борьбы с ламством», исходя из которого, была выработана целая система мероприятий, направленных на борьбу с буддийским духовенством. Уже к 1934 г. имущество и ценнейшая буддийская литература была подвергнута варварскому уничтожению: их сжигали, бросали в воду, употребляли в качестве папиросной бумаги, а шелковые переплеты книг расхищались. Типографские доски для печатания ксилографических изданий сжигали, ценные медикаменты индийского, тибетского и монгольского происхождения бросались в ямы для нечистот. 

К самим священнослужителям стали применяться меры как экономического, так и политического характера: усиление налогового обложения, лишение избирательных прав, запрещение заниматься лечением методами тибетской медицины, выселение за пределы республики, прямые репрессии. Только в Бултумурском дацане, по официальным данным, 45 лам было репрессировано, а 5 из них были приговорены к расстрелу. Затем в 1937-1938 гг. стали закрывать и сами дацаны. 

В Селенгинской долине по постановлению Президиума Селенгинского Аймачного Исполнительного Комитета от 19 декабря 1937 г. первым был закрыт Тамчинский дацан. В постановлении третьим пунктом было записано: «учитывая исключительную важность номерного строительства просить БурЦик разрешить на временное пользование помещение данного дацана под общежитие рабочих БАМЛАГа». Постановление Президиума ЦИКа БМАССР о разрешении передать дацан политзаключенным Бамлага которые строили железнодорожную ветку Улан-Удэ – Наушки – Улан-Батор вышло 13 января 1938 г.

В том же 1938 году еще сохранившиеся 12 дуганов Бултумурского дацана были переданы Убур-Дзокойскому сельсовету на хозяйственные нужды. Дуганы Ацайского дацана переданы колхозам имени Сталина и имени Ворошилова Загустайского сельсовета, а 10 дуганов Загустайского дацана были распределены и использованы колхозами Жаргалантуйского сельсовета и Селенгинской МТС на строительство сельских клубов, 4 дугана Тамчинского дацана были переданы для расширения учебного корпуса и общежития Селенгинского зооветеринарного техникума в улусе Тамча.

Однако, несмотря на целенаправленную политику в отношении буддийской конфессии, большинство населения республики оставалось на религиозных позициях, что нашло отражение в докладной записке бюро Обкома ВКП (б): «Колхозники посещают дацаны и материально поддерживают ламство. Особенно держится религиозность в индивидуальном секторе».

После Великой Отечественной войны было получено разрешение на открытие первого и единственного на территории Бурятии дацана – Иволгинского. Первые службы в этом дацане «Хамбын Сумэ» начались в 1946 г.

В начале 1990-х гг. начался духовный подъем, возрождение, повсеместно начали строиться и восстанавливаться дацаны. В Селенгинской долине вновь был восстановлен Тамчинский дацан, в стадии воссоздания Иройский, Загустайский и Янгажинский дацаны, освящён и Бултумурский дацан «Дамчой Рабжалинг». 

Дацаны становятся центрами духовности и укрепления веры. Это места нравственного очищения, помогающие обрести душевный покой и гармонию. После многих лет бездуховности вновь приобретают большое значение нравственно-этические представления о добре и зле, о полезном и бесполезном, о предназначении рождения человека в этом мире. В современных условиях трансформации общественного строя остро возникают вопросы духовно-нравственного выбора человека ориентиров для жизни. Ведь главное зло для человека – это потерять нравственные ориентиры, забыть свое происхождение, обычаи и обряды, свою веру, философию предков, что влечет за собой потерю ментальности, духовной связи с сакральным миром предков и как следствие этого – вырождение.

В этот переломный период распада устоявшихся общественных отношений от бурятского народа требуется его жизнестойкость и жизнелюбие. От современных поступков людей зависит не только их личная судьба, но и настоящее и будущее народа.

Освящение Бултумурского дацана «Дамчой Рабжалинг», праздничные мероприятия в тот день имели важное значение для бурятского народа, дали нам возможность жить в гармонии: духам и людям, природе и человеку, индивиду и обществу.

Будда говорил: «Всё – в едином, и одно – во всём», «всё – во всём, и всё в малом». Нам надо осознать факт всеобщей взаимозависимости людей, всеобщей целостности бытия, изначальное единство человека и природы. В мире происходит так, потому что мы есть. Мы есть, потому что так устроена Вселенная, неотъемлемой частью которой и является человек. Мы сами творим мир. И главная проблема состоит в том, какие ценности и идеалы будет исповедывать человек. Слова – Будда, Сангха, Дацан, Тоонто – должны стать не просто звуками, а сутью нашей Жизни. 

Ом сайн амгалан болтогой!

А. Д. Жалсараев

Фото В. Лодомпилова