Сахаров Александр Цыдеб-Жаб

Коротко расскажем о сыновьях Сахара Хамнаева - трех Сахаровых. Все они получили образование. В 1850-1855 годах учились в Верхнеудинском уездном училище Александр Цыдэб-Жаб и Николай Цыван-Жаб Сахаровы. Когда они заканчивали училище, туда поступил их младший брат Константин Цырен-Жаб.Наставником юных Сахаровых был не кто иной как друг отца Дмитрий Павлович Давыдов. Братья Сахаровы, так же как отец, владели монгольской и русской грамотой. Цыдэб-Жаб и Цыван-Жаб после окончания школы учительствовали. Они же - авторы двух баргузинских летописей (из опубликованных четырех). В 1869 году в "Иркутских губернских ведомостях" увидела свет работа Николая Цыван-Жаба Сахарова "Об инородцах, обитающих в Баргузинском округе Забайкальской области". В 1887 написана (на монгольском и русском языках) "Летопись баргузинских бурят" Александра Цыдэб-Жаба Сахарова. (Из остальных двух опубликованных летописей - у одной, краткой - автор неизвестен, а другая написана ученым ламой Цыжебом Цыреновым уже в наше время, в декабре 1917 года). 

Александр Цыдэб-Жаб любил учительскую работу. Интересовался древним прошлым народа, собирал археологические находки. В 1879 году по его инициативе состоятельные буряты долины собрали средства и выкупили 225 томов Данжура на тибетском языке и подарили Баргузинскому дацану. 

После смерти Константина Сахарова в 1885 году Александр Цыдеб-Жаб был избран главным тайшой. 

Во время своего тайшинства Цыдэб-Жаб Сахаров, вместе с настоятелем Баргузинского дацана Цыденом Соодоевым (Ундэр-ламахай), официально утвердил "пять больших тахилганов" (мест религиозного поклонения) Баргузинского ведомства: Боолон-Тумэр, Сакулинский Дээдэ-баабай, Барагхан, Суво, Хилман-Хушуун. ("Ламаизм в Бурятии XVIII-начала XX в." Издательство "Наука", Новосибирск, 1983 г.). 

Сохранился еще один документ. В 1860-е годы, когда шел в России всенародный сбор средств на сооружение памятника Пушкину, учитель Улюнской школы Александр Цыдэб-Жаб Сахаров внес свою лепту из жалованья учителя в это святое дело. 

Став после кончины брата тайшой, Цыдэб-Жаб Сахаров не чувствовал "административного восторга". Тянуло больше к учительствованию. Поработав семь лет в Думе, он заявил о своем желании оставить должность тайши. Ему перевалило за пятьдесят, силы уже были не те. Просьбу уважили. Главным тайшой стал энергичный, деятельный Ринчин Сотиев. И когда в мае 1896 года в Москве состоялась коронация Николая II, делегацию баргузинских бурят, принимавшую участие в торжествах, возглавил новый тайша Ринчин Сотиев. 

С уходом Цыдэб-Жаба Сахарова в отставку, династия Шебшеевых (начатая Андреем Шебшеевым) сошла в Баргузине с пьедестала власти. Но две "Летописи", написанные двумя Сахаровыми, навечно вошли в сокровищницу духовной культуры бурятского народа. 

... Александр Цыдэб-Жаб Сахаров слез с коня и неспешно направился к Семи Соснам. В руке он держал небольшой туесок величиной с кружку. На западе садилось солнце, завершая долгий летний день. Цыдэб-Жаб Сахаров остановился. Снял шляпу, бросил на траву. Окинул взглядом группу сосен. Некоторые из них были уже старые. Но рядом с ними встали молодые крепкие деревца. Сосен было больше семи, однако их по-прежнему называли: "Яариктинские Семь Сосен". 

Сахаров открыл крышку туеска, побрызгал архи по обычаю предков, затем, припав губами к краешку туеска, сделал несколько глотков. Ему вспомнился отец - Сахар Хамнаев. 

"Относись терпимее к человеческим недостаткам, - говорил Цыдэб-Жабу отец перед кончиной. - В лесу деревья не одинаковы, так же и люди. Разве умно поступит тот, кто попытается подровнять все деревья?" 

Теплый ветерок примчался с юга, со стороны реки, пахнуло луговыми цветами, мокрой травой. В ветвях сосен послышался легкий шелест. И вдруг стало видно далеко в глубину ушедших времен. Сто пятьдесят лет перелистал назад его умственный взор - до Андрея Шебшеева, двести пятьдесят - до самого князя Шебшея, до его годовалого сынишки - Отхона... "Род выходит вперед, и род уходит в тень. Солнце сейчас заходит, но завтра взойдет. День сменяется днем, год - годом. Но эти горы, эта земля пребудут вечно", - подумал Сахаров. 

Он медленно отпил из туеска еще. В крепком аромате архи тонко сохранился запах молока. Умиротворение, просветленность омыли Цыдэб-Жабу Сахарову душу. Этот старый, седой человек испытывал чувство исполненного долга. 

Баргажанай буряадууд (Хурамхаан, Баргажан)
23266
Авторизуйтесь, чтобы комментировать